На сегодняшнем заседании областного суда по делу об убийстве Ильнары Ягудиной продолжают опрашивать свидетелей. Вторым допросили свидетеля Руслана Гюльмамедова, мужчину 1974 года рождения. По национальности он татарин, получил высшее образование, в настоящий момент безработный. Свидетель является мужем сестры Кадрии Мизиновой.

По его словам, Кадрия жила в соседнем доме (и общим на две семьи двором) со своей матерью и маленьким сыном Муслимом. Дочь Руслана училась в одной гимназии, в одном классе с погибшей Ильнарой Ягудиной. Впоследствии дочь сообщила Руслану, что видела в гимназии Мизинову «в день заварухи», как выразился свидетель. «Что за заваруха? В какой день?» - задала уточняющие вопросы прокурор. «В день, когда у нас во дворе нашли обожженный сверток», - ответил Руслан. «С чем?» - спросила прокурор. «Я же не видел, с чем. Говорят, с трупом. Мне же конкретно не показывали», - ответил свидетель. «Вы в связи с этим задавали дочери вопрос, видела ли она Мизинову?» - несколько раз спросила прокурор, но свидетель так и не дал четкий ответ на вопрос. «7 сентября 2011 года мне позвонила жена Альфия и рассказала, что пропала Ильнара Ягудина», - дополнил свои показания мужчина.

«6 сентября я забрал дочку в 14.00 часа, потом я уехал по работе, часов в пять я приехал домой. Потом к нам теща пришла с внуком», - рассказал о дне убийства Гюльмамедов. «Как долго они находились у вас дома?» - уточнила прокурор. «Весь вечер, часов до десяти. Точно не скажу, я в другой комнате находился, лежал, телевизор смотрел», - рассказал свидетель. «Вам известно, где находилась в это время Кадрия?» - спросила прокурор. «По словам моей тещи, Халиды Хамзеевны, она находилась дома», - ответил Руслан. Затем он начал рассказывать о том, что произошло на следующий день.

«Утром отвез жену на работу, дочку в школу и поехал на гору на рынок стройматериалов. Потом мне позвонил Саша Бочаров и сообщил, что у меня сарай горит. Я начал звонить к себе, ни один телефон не отвечал, в том числе сотовый Халиды Хамзеевны, и мне пришлось поехать домой. Приехав, я увидел, что дым идет. Кадрия бегала с ведром и поливала будку. Я снял с будки крышу металлическую, два ведра полил и уехал по своим делам. Потом в два часа я узнал, что случилось.

Следователи завели во двор моего дома, увидел - накрыто одеялом. Я не видел, труп там или что. Вот, говорят, у тебя труп лежит. Метров с семи-восьми мне это показали и увезли. Когда случился пожар, я вообще сначала подумал, что бутылку кинули, просто как хулиганство. Там валялась стеклянная разбитая бутылка», - рассказал Руслан. 

Также он немного рассказал об отношениях с Ягудиными. Его дочь Руфия училась в татарской гимназии вместе с Ильнарой Ягудиной. Дома у Руфии Ильнара не бывала, а с ее родителями Руслан был знаком, но не общался 10-12 лет. «Отношения, думаю, остались хорошими», - осторожно заметил он.

Далее свидетеля стали допрашивать адвокаты Кадрии Мизиновой. Вероятно, желая показать, как трудно 23-летней девушке было бы дотащить труп до того места, где его обнаружили, они стали настаивать на том, чтобы Руслан подробно описал расположение домов и иных строений на участке в 13 соток, принадлежавшем Халиде Хамзеевне. «Где гараж, у нас открывается металлическая дверка, и там, за домом, за всяким хламом мне и показали, что он лежит», - пояснил свидетель. По его словам, это было прямо возле стены, где находится окно комнаты Руфии.

«Очень трудно там протащить мешок волоком», - сообщил мужчина. Также он указал, что на участке имеется сливной колодец.

Адвокат Мизиновой Борис Черноморец ходатайствовал о том, чтобы свидетелю позволили показать на фотографиях, где ему показали труп. Сторона обвинения возражала против этого, так как адвокат Ягудиных предположила, что на фотографиях, сделанных Черноморцем в неизвестное время, все могло быть совсем не так, как в день убийства. Тем не менее, судья счел возможным удовлетворить ходатайство, и присяжные заседатели осмотрели предложенные Черноморцем фото, а Руслан дал пояснения.