«Я занимаюсь правозащитной деятельностью, а это состояние души надолго, навсегда», - сказал как-то заслуженный юрист и неистовый парламентарий Александр Ландо. Однако председатель Союза солдатских матерей Лидия Свиридова считает его слова лукавством. К этому выводу она пришла, видя его позицию и поведение в истории «дагестанского пленника» Андрея Попова, которому депутата областной думы просили помочь, зная его связи. Лидия Михайловна рассказала корреспонденту «Четвертой власти», что в деле вызывает сомнения и опасения, и ее видении роли в этой истории Александра Ландо.

- Лидия Михайловна, Вы считаете, что в воинской части Андрей Попов не в безопасности. Почему?
- У меня есть серьезные опасения, что Андрей потерял ориентацию в современности. Сейчас, когда он вышел на свободу после десятилетнего заточения, Попов пребывает в эйфории, и ему кажется, что каждый, кто встретился ему теперь, это его друг, товарищ и брат. На самом деле это не так. Военная прокуратура возбудила уголовное дело одиннадцать лет назад, и сегодня она крайне заинтересована в том, чтобы доказать: дело возбудили не напрасно. Если будет доказано обратное, военная прокуратура будет вынуждена закрыть уголовное дело, и солдату надлежит выплатить компенсацию за незаконное уголовное преследование. Соответственно, существует мотив не закрывать и доказать, что солдат Попов сам навернулся в воинскую часть и ни в каком рабстве не был.
- Но, видимо, речь идет не только о чести самой прокуратуры, но и о репутации государства?
- Согласна. Рабство у нас запрещено международной конвенцией. На сегодняшний день Андрей дает показания, что кроме него на точно таком же положении находятся сотни человек только в одном Дагестане, которые работают на кирпичных заводах и подобных теневых предприятиях. И если наши правоохранительные органы признают, что так все и было, российским властям придется признать, что на территории РФ легализовано рабство. Признавать это невыгодно, гораздо проще одного солдата посадить.
и?- Существует версия, что армейские офицеры сами продали Андрея в рабство.
- Версий много, но я могу сказать вот что. У нас на территории РФ есть несколько доказанных случаев, когда командиры частей продавали солдат в рабство коммерческим структурам. В некоторых частях командиры были осуждены. Что касается случая с Андреем Поповым, меня лично настораживает тот факт, что ни военная прокуратура, ни гражданские правоохранительные органы не делали никаких заявлений о том, что они возбудили уголовное дело по факту сообщения о применении рабского труда в городе Каспийске. А если нет возбужденного уголовного дела, никаких оперативных мероприятий правоохранительные органы проводить не имеют права. Ведь прежде чем реанимировать уголовное дело о дезертирстве, следует провести проверку и следствие по заявлению Попова, тем более что при желании это сделать нетрудно. Сначала нужно установить, был ли он выкраденным рабом, тогда и вопрос: «является ли он дезертиром» может отпасть.
- Как Вы оцениваете участие Ландо в этой истории?
- Если ты встрял в это дело, веди его до конца, нельзя бросать человека на полпути. Вспомните, что говорил Антуан де Сент Экзюпери: мы в ответе за тех, кого приручили. Вот смотрите: Андрей Попов был на кирпичном заводе в условиях лишения свободы. Освободился оттуда сам, попал в другое место лишения свободы под названием «следственный изолятор». Освободили, он попал в третье место лишения свободы под названием «воинская часть № 50661». Человека из одной тюрьмы при участии Александра Соломоновича перевезли в другую, и он умыл руки. Перевод Андрея из изолятора в воинскую часть – то, что неминуемо должно было произойти и без участия Ландо. Почему он не пошел дальше и не настаивал на полном освобождении? С его связями и депутатскими полномочиями это было бы нетрудно. На устроенной им пресс-конференции в парламентском центре он настраивал Андрея свидетельствовать против себя, утверждать «нет, я не был в рабстве» – а ведь это прямое признание в дезертирстве. Ландо сказал, что пусть теперь следствие занимается этим делом. А как я уже сказала, следствие пошло по другому пути. Поэтому я считаю, сейчас Ландо – на стороне военной прокуратуры.